Он грузный и суровый, как будто слез с коня.

Под серостью покрова идёт слова храня.

Его большие руки несут волшебный звук,

и кажется, что в мире с тем звуком нет разлук.

Он смотрит исподлобья и, глядя вдаль, молчит.

Мне хочется учиться и хочется учить

уметь смотреть и слушать, брать звуки и хранить…

От поступи тяжёлой весь в трещинах гранит.

Шагает гулко время, несутся кони вскачь.

Захочется поплакать – украдкою поплачь.

Лицо щекочет ветер. Он брат твоим слезам.

Скачи мой друг на солнце. Подольше не слезай.

А кончится дорога, взойдя на шаткий борт,

вслед пожеланью: «С Б-гом!» – наполни песней рот.

Наполни ветром парус, и музыкою ночь.

Кому Б-г не поможет, попробуй сам помочь.

Волной, галопом, шагом, где б ни был – не забудь,

в руке сжимая шпагу, гитару, тонкий прут.

Копируя походку и чуть суровый взгляд,

чтоб жизнь была в охотку, будь жизни этой рад.

На вид всегда суровый, подолгу глядя вдаль.

Рассвет, закат багровые… Нам времени не жаль.

Мы дети тех оттенков, нас воспитал тот звук,

что птичкой взмылся к небу с тяжёлых верных рук.

Заброшу все свои проекты и перестану ждать.

Так редко радует нас лето… Невелика нужда?

О, сколько можно удивляться и удивлять других?

Лучи не могут не цепляться, не рисовать круги.

А гром гремит и даже страшно, что хочется обнять.

Кого?.. Столкнулись день вчерашний и то, чему не внять.

Опять один машу руками: со стороны смешной.

Я ход времён вяжу шнурками? А вдруг там мрак сплошной?

Зачем тогда, скажи на милость, мне ждать ответных чувств?

Гроза ушла, земля умылась. Пока… Куда-то мчусь.

Опять… зима не за горами. В продышанном окне

цветных кругов дрожит орнамент пристрастных к нам огней.

Бывает ли война разной? А бывает ли печаль праздной?

А что это мы сейчас празднуем? Не знаю..  ведь мы– разные.

Когда «она»… слово в книжках – не видно ни стен, ни вышек.

Не слышно ни лязга, ни свиста. Есть пыль, да…  папирусный свиток.

Словам всё одно, они лягут… Когда бы уча и во благо

чтоб свитки те стали охранными. Два слова есть: «поздно» и «рано».

Отдельно есть слово «опомнясь»… Дай Б-г не гремучая помесь,

в которой и радость и скверна… «Мин нет»… И курсив – не проверено.

Сперва маршируют когорты. Их знаки отличия стёрты

веками, что минули … Орды несутся вслед дико, но гордо.

Что следом? Туч поднятый ворох? Грома'? Может быть ..  Скорей порох.

Свернуть бы… И будет нам счастье, но… Поздно нам быть непричастными.

Играют девушки Вивальди

и время замедляет ход

И кажется, что выход найден 

из всех напастей и невзгод.

И нет дождей, и нет течений,

и отдалённая гроза

лишь отзвук тайного влеченья…

А блеск огней в твоих глазах?

В них нет надежд, но нет и рока.

Лишь эти девушки и ты.

Слух в бесконечности барокко.

Рассвет,.. и не горят мосты.

Там кто-то стоит. Мне не видно в очках и с биноклем.

Такое бывает: желаемый образ в желанных реалиях.

С утра мне казалось, в тумане по улице лошади цокали,

а я обнимал занавеску, как даму за талию.

Туман – сплыл, как не было. Лошади спрятались в ходики.

И «дама» моя, распустив поясок, стала тюлем.

И город, как город – хватает экзотики. Готики…

немного смутьян и грязнуля, немного чистюля.

Я стёкла протру, я на улицу выйду и, став незаметным,

попробую слушать шаги, и дыханья, и стуки.

На что я надеюсь? Кого я ищу? Всюду много отметин,

но их не прочесть… Сутки бродят за мною без цели и скуки.

Но я не устану искать, и бояться не стану:

казаться смешным. Эта прихоть – скорее поможет.

В просветах меж зданьями светятся дальние страны,

а вечер уже присмотрел себе новое ложе.

Мы спустимся вместе на площадь с фонтаном, как братья.

И примемся дружно надеяться, думать и слушать.

Ночь скачет по крышам. Плащом всё укрыла. «… Присядьте».

Лишь звёзд воробьи беззаботно купаются в лужах.

Не в преданиях, не в сказках тени рыщут.
Что-то колет не во сне и не в бреду.
Чешуёй по небу и по днищу
на удачу или на беду...

День осенний. Тёплый день осенний.
Не воскресный – будний тёплый день.
На ладонях жёлтый свет рассеянный
и следов тревоги нет нигде.

Не бывает так ни днём, ни вечером.
Без тревоги нет на свете мест,
Роскошь и подарок – быть доверчивым...
Впереди очередной семестр.

И в преддверье этого семестра,
промелькнёт и не оставит след
тень не тень... Молчание. Сиеста.
Блик в бокале. Уголёк в золе.

Никуда не денутся тревоги 
и печали прочь не убегут.
Только нету в тёплом дне подлога.
Правда, и иголки нет в стогу...

Нет иголки?  Пусть!...  Иголку ищут.
Пусть иголку ищут и найдут.
Чешуёй по небу и по днищу
на удачу или на беду...

Тёплый день не самооправдание
и не заблужденье тёплый день.
Чтобы ни было – свежо ещё предание
и крыло отбрасывает тень.
 

Он живёт на берегу реки

в доме не богатом и не бедном.

Отчего стихи его горьки?

Отчего склонившись над айпедом

освещает низкий потолок

тёплого подвала еженощно?

Для кого пять лет ведёт он блог,

кутаясь в поношенное пончо?

В час когда все спят включая пса

примастившегося в кресле у камина,

он, собрав слова что написал

за день под привычный гул стремнины

на экране, завершает день

на страничку в блоге так похожий.

Крапинки седые в бороде

делают звучанье блога строже.

Столько мелочей не упустить.

Старый дом. Ступени могут скрипнуть.

"Я тебя не разбудил? Прости.

Ты купила детям тайленол от гриппа?"

Чуть заметное дрожание воды

отражённое от стен неоднократно.

Не молитва, просьба: "Отведи..."

Над дверным проёмом флаг. Пираты.

Сколько лайков? Б-г мой, в этот час?..

Где-то ночь, а где-то очень рано.

Сон не сон, почти как саранча

лезут в комнату с потухшего экрана

мракобесие, агрессия, попса...

И стихи. Зачем? Без объяснений.

Вышел покурить. Погладил пса.

Лист осенний выловил в бассейне.

Слова должны лечить.

Должны! Должны… Должны.

Слова – они ничьи.

Они, как тень лыжни:

и сами по себе

дрожащей синевой,

и маслом по резьбе,

и просьбою: – не вой.

Не вой, не плач, не рви,

не ври, не обессудь.

Слова – они в крови,

они тебя несут,

как лодку водопад,

как пёрышко тайфун,

но должен ты… впопад.

Не трафь и не дрейфуй.

Не можешь по лыжне –

скользи по синеве.

По правде – так нужней.

Левей? Правей? Первей…

Лыжня теперь река?

Там где трава растёт,

чем бестолку алкать,

разжёг бы сам костёр.

Слова должны… не врать.

Слова должны… учить.

Но и у кромки рва

слова должны… лечить.

Ты думаешь, ты прав?..

Ты предъявил чертёж.

Тогда – пиши и правь,

и не вздыхай – ну, что ж…

Не нравится – сотри.

Не верится – смотри.

Вновь белый снег пестрит

снаружи и внутри.

Скользишь?.. Скользи. Скользи.

Как по резьбе фреза

ты, двигаясь в ферзи,

врезаясь не срезал…

Тот ров, как край лыжни,

проложенной тобой.

Слова опять нужны

под дымкой голубой.

Образы нас посещают по ночам

И приносят осознанье и обман.

Мы, как маленькие дети, верим им.

И, решенья принимая, после спим.

А на утро, взявши куртки, мы идём

на работу как в болото и не ждём,

что придет к нам наша муза или друг.

И на лицах - отрешенье и испуг.

Никого мы не боимся, но подчас

не хотим мы, чтобы кто-то понял нас.

Не хотим открыться настежь пред людьми.

Ну, а ночью остаемся вновь одни.

И приходят вновь виденья в гости к нам.

И мечтаем быть поближе мы к друзьям.

И ложатся мысли к мыслям как слова.

Строчки - будто на бумаге... День – глава.

- Старый лирник стал не нужен?

Старый лирник стал опасен?

Небо час от часу уже.

Чувства? Чувства – мимо кассы.

В этой щёлочке созвездья

не читаются. Однако,

в нашем маленьком уезде

на дорогах много знаков.

В нашей маленькой кибитке

всё и всем предельно ясно…

Стали терпкими напитки?

Стала музыка напрасной?

Это Вы сказали? Бросьте!

Вы, возможно, чужестранец.

Не стучите нервно тростью

и не теребите ранец.

Стрый лирник он, бесспорно,

души долго трафил песней,

но учил не бряцать шпорами.

Это… стало неуместно.

Что любовь? Она не вечна…

Да и выяснились факты.

Стрый лирник? Эй. полегче!

Тут и так трясёт на тракте.

Вот заладил “вы же сами

слушали его при жизни…”

Мы – живём под небесами.

Тучки… Дождик скоро брызнет.

Скоро чёрными ручьями

к нам слова его вернутся?

Сударь, что Вас удручает?

(Так недолго и турнуться).

Старых он любил поэтов

и смеялся над глупцами?

Где не время эполетов?

Сударь…. Это порицанье?

Сударь, хватит про былое.

Всё брехня про две дороги.

Дождь смывает слой за слоем?..

Сударь… Вы какой-то строгий.

Мы к иным стремимся фильмам.

Вам кино не переделать.

Не таращьтесь, словно филин.

Есть терпению пределы.

Он учил, простите, мыслить,

посягал на пьедесталы…

Дождь прошёл. Те песни смылись…

- На душе спокойней стало?