Всякий раз, являясь мне во снах, Вы меня пугали и манили.
За окном артачилась весна, под окном скопилось много пыли
потому, что я не подходил к окнам вечность и четыре ночи,
потому, что если и следил, то за тем чтоб был послушным почерк.

Вы во сне твердили мне про боль. Я хотел, но не умел утешить.
Мы молчали и наперебой, день и ночь, как конный и как пеший,
то болтали каждый о своём, то опять надолго зависали.
Свет сочился сквозь дверной проём, и пылинки в нём чарльстон плясали.

Рыжая как осень, как зима… белая пребелая блондинка,
пыль не пыль – не снег, не бузина. Тают в уголках на окнах льдинки.
В их бездонности не разглядеть людей и… друг друга. Сомкнуты ресницы.
Я не видел Вас в том талом льде, не пытаясь Вам в ответ присниться.

За окном артачилась весна, разрывая души страхом в клочья.
Пустоту зажав, как талисман, я боялся подглядеть в подстрочник.
Я боялся свой разжать кулак. С улицы казалось, что я спятил.
Не касаясь тем добра и зла, каждый ждал, как манны, ночи пятой.
 

он говорит:

                  будь

                          (ей)

                                 ты моей… женой

это его путь

                   дней

                            … ей клевать пшено

хватит им всем пут

                             что б их

                                          рубить уз…

пусть она

               скажет

                          плут

                                  (ел бы)

                                             пиковый туз

он

     это всё

                 взахлёб

                              если не скажет нет

этот сюжет

                 поклёп

                             бес ли

                                        скрепил манжет

ты

     говорит она

                        знаешь

                                    о чём просил

тыл

      слов плов пол…

                               у

                                 …тона

                                           рос…

                                                   …сыпь

                                                               Б-г дай им сил

ил

     подними со дна

                             реку минуя в брод

снова

         она одна

                       слов мину

                                      я

                                         беру в рот

от

    этих действий взрыв

                                    станет похож на

                                                                       вздох

он

     это тоже

                    я

                        Боже

                                  прочесть подвох

нот

      помоги

                    не нам

                                 (здесь)

                                            обратиться в слух

от

    той что встал ноги

                                в брод тот

                                                обоим

                                                          плюх

…бус этих строчек

                             ре…

                                    хватит гадать

                                                          им не…

…стих

          ветерочек

                          (да)

                                надо им

                                             к…

                                                  …и мне

Как уютно и тепло, свет стремится сквозь кристалл.

Пол планеты замело. Нас связала магистраль?

Свет струится через снег, через Гринвич, через ночь.

Повело не помело: руку с виски. Не пророчь.

Не колдуй и не желай, пролетев сквозь пояса

часовые. Превозмочь их есть шанс едва плясать

станут блики сквозь бокал полный, как шкатулка слов,

нот, штрихов… Роман с зимой у планеты. Повезло.

Между нами ночь и снег. В этом тайн нет никаких:

проницаем тот кристалл мановением руки,

пусть задевшей за стекло или что-там. Cуть ведь в том

что опять сквозь квантов сонм входим мы друг к другу в дом.

Промелькнёт сметеньем мимо окон,

оживив надменный лик луны.

Только тронь – тебя ударит током.

Лучше взглядом к грации прильни.

Как камея, впишется в окружность

и застынет стражем. Вход в тоннель

охраняя. Вся её наружность

зазывает. В долгое турне ль?

Гибкий хвост опустится вопросом

с ветки дерева. Скажите, чем не сфинкс?

Чёткий профиль с вихрем листьев сросся.

Этот снимок сделан линзой-фикс?

Вихрь из звёзд, цветов весенних, листьев.

Время тянет всех и вся в трубу.

И застывший – этот вихрь неистов.

И наложено на многое табу.

Снова тень метнулась. С той же прытью

тонет в лепестках всё, как снегу 

В тот тоннель нам не войти, не выйти.

– Расскажи нам сказку. – Я могу…

Мяу-Микса серебрятся крошки

в небесах. Не счесть и не слизнуть.

Не сбегай. Побудь еще немножко.

Лунной ночью нам без сказки не заснуть.

Корова по небу летела, мычала.

Корова об этом с рожденья мечтала.

Смотрела телёнком на маленьких птичек,

а люди считали мечту её кичем.

Корова ночами смотрела на звёзды,

и капали в стойло из глаз её слёзы.

Жевала корова казённое сено

и грустно вздыхала о времени бренном.

Шли годы. Хозяйка коровы решила

отправить корову на мясо и мыло.

И встала проблема: из горной деревни

спуститься в посёлок с коровою древней.

Чирикают птички. День будет отличный.

Летит вертолёт, как автобус привычный.

В посёлок доставит всех, будьте здоровы,

но нету в нём места для старой коровы!..

                      * * *

Огромная птица на землю спустилась.

"Ко мне? Неужели!.." - корова смутилась.

Она, как обычно, жвачку жевала.

О чуде, конечно, она не гадала.

Когда привязали её к вертолёту,

корова мычала, готовясь к полёту.

Болтаясь под брюхом огромной машины,

прощалась с деревней глазами большими.

Под ней проносились зелёные горы

на склонах которых паслась на просторе,

жевала траву и тихонько мечтала

как птичка летать, и всё так же... мычала.

Не говори слова прощанья.
Приветствия не предрекай.
Не стоит суть тянуть клещами,
плетясь в хвосте у ветерка.
Не стоит врать и сомневаться,
бояться, ждать и обещать.
Пускай дождём гремит овация.
Пускай смывает он печать
с конверта с тайными мечтами
оставленного на крыльце
Однажды даже дождь устанет
и сам изменится в лице.
И мир застынет в изумленье
и ты, немножко в стороне.
И солнц далёких преломленье
поманит… Почему бы нет?

Этот город, которому тысяча бед, 

спит в блаженстве, охваченный утренней ленью.

Кто здесь?! Шорохи...То не полуночный бред -

разговор, что ведут меж собой поколенья.

Через гулкость дворов, над покатостью крыш,

по брусчатке проулков снуют одиноко

монологи, и чудится эхо... Услышь!

Кто-то сможет. Но хватит ли с этого проку?

Этот город, которому тысяча строф,

затаился и манит таинственной мощью.

И совсем не загадки буравят покров

этой странной, порою мистической, ночи.

Он исчезнет, как только на кончиках труб,

заалеет почти что незримая дымка...

Этот город-приют... город шепчущих губ.

Этот город, в котором мы все невидимки.

В нём не встретить забытых ненужных бродяг.

В нём заслуженно царствует вечная осень.

В нём соседствуют призраки всех передряг

и бездонная, чистая, гулкая просинь. 

Чтоб добраться досюда не нужен билет -

только будьте себе вы немного не чужды.

Если город живёт больше тысячи лет,

значит это, наверное, всё-таки нужно.

Есть вещи, от которых не уйти.

Я речь не поведу про жизнь и смерть.

Их не предложит фирменный бутик.

Их не подарит нам земная твердь.

... Быть не судимым или не судить...

Почти шекспировский незыблемый вопрос.

Я боль не опасаюсь разбудить.

Давно я эти страхи перенёс.

Но как зажечь реально этот свет?

Сейчас и здесь, движением одним.

Не облачив ни в бархат, ни в вельвет,

сомнения мы бережно храним.

Есть мысли, от которых не уйти.

Есть чувства, без которых не прожить.

И вы, друзья, пока мы все в пути,

попробуйте на месте не кружить.

Есть цели, без которых нам нельзя.

Всего и надо постараться сделать шаг.

Банально. Не из пешки. Не в ферзя, 

но так, чтоб не заплакала душа.

Вот льётся мёд на хлебец - из кувшина.

Вот старый лес за тихою рекой.

Чуть дальше – в небо тянутся вершины.

Вот крепче я обнял тебя рукой.

Вот ты вздохнула, сладко потянувшись.

По саду прошмыгнула птицы тень.

О, как прекрасна ты, едва проснувшись...

... Но, не спросясь, рванул куда-то день.

А мы за ним зачем-то... В самом деле 

нам в той минуте жить бы... Но нельзя.

И мы идём. И путь нам не постелен.

И рядом, и не в ногу - не друзья.

И сон – не сон. Реальность – не реальность.

Естественно – мелькание минут.

Критерий расстояния – не дальность.

А только ждут нас - или же не ждут.

                      * * *

Увы, наш путь не сахар и не мёд.

Да, в общем, мы не ждём такой поблажки,

пытаясь растопить зимою лёд

и не глотком из горла мёрзлой фляжки.

И день за днём, вплетаясь в хоровод 

воспоминаний, снов, желаний, песен

мы приближаем день тот… Он придёт.

И будет - предыдущего чудесней.

Не стоит разглядывать зимние улицы

сквозь окна наполненных грустью квартир,

и гостем незваным у шторы сутулиться,

пеняя на сбившийся вновь арретир.

Не стоит весной, зависая молчанием,

маячить за спинами тех, кто грустит,

пытаясь отнять у них страх и отчаянье,

и пальцем по стёклам снаружи скрести.

Когда? Не пойму. У меня снова пятница.

Так странно меж зданий петляет река.

Порой возникает желание спрятаться.

Да только нет смысла: найдут дурака.

Как странно. Годами ловя себя на слове,

мешая умело цинизм и порыв,

не быть ни смешным, ни престранным, 

                                         ни засланным,

как туфли меняя чужые дворы.

Всем хочется ласки, любви, понимания.

Немало. Особенно если всерьёз.

Мостится дорожка благими стараньями,

а вечные пятницы в целом - курьёз.