Один из них

Слывут поэты чудаками,

                   а я, прости, один из них.

Крадётся полночь чердаками,

                   и город наш почти притих.

И если кто сейчас и бродит,

                   ломая плавность тишины:

коктейль прозрачнейшей природы

                   да строфы, что пока смешны.

И я – смешной, вдвоём с тревогой,

                   спасаясь от своих безумств,

ту тишину тесню немного,

                   топчась под полночью внизу.

Со стороны – давно мне зябко,

                   а изнутри я весь горю.

Такой не вбитый гвоздь без шляпки,

                   такой молчащий говорун.

Наш город. Третий и не лишний.

                   Спасибо, город, что ты есть.

Спасибо за твои афиши,

                   За то, что смог на них прочесть,

как струны бельевых верёвок

                    под парусами простыней

провисли, ожидая шорох

                   метнувшихся в дворы теней.

Наш город притворился спящим,

                   как притворился, что он наш.

Я обращусь к гидранту – Спляшем?..

                   Но ринусь вдруг на абордаж

готовой к плаванью скамейки

                   в морях грядущих октябрей.

Она - как мозг мой: вся в линейку,

                   мой флагман в  порт твоих дверей.

Но как мне плыть? Погасли окна,

                   определяющие курс.

Маяк – фонарь понуро мокнет,

                   лишь я один с дождём дерусь.

Стою внизу, машу руками.

                   Смеётся город наш: - Жених!..

Слывут поэты чудаками,

                   а я, прости, один из них.

И никого… Приподнят ворот.

                   Две - три строфы,  хранящих смех.

Есть только ты, и я, и город.

                   Наш. Спрятанный сейчас от всех. 

Наш город… Третий и не лишний.

                   Не разболтает, не соврёт.

Надуманные скроет мысли.

                   С асфальта чувства подберёт.