На пике раздвигания мехов

Повергнутое зло с дождём впиталась в землю

и выбралась на свет сто лет спустя с травой.

Наевшись той травы, коровы дали зелье,

и зло вернулось к нам… и, видно, не впервой.

А нам и не понять, откуда это чувство,

что снова всё не так, и снова ты не ты.

Тебя не по себе от звуков и предчувствий,

что очень скоро сам ты станешь понятЫм.

Понятно, что Земля вошла в другую фазу,

что свет опять померк, тень сделалась длинней.

И ты не свяжешь сам слова в простую фразу

и от того тебе день ото дня больней.

Больней смотреть назад, где прошлого не видно.

Больней смотреть вперёд, сквозь непроглядность тьмы.

Что за… сертификат тебе сегодня выдан?

Лицензия на что?.. …Ответь же. Не томи.

Молчишь, а за окном играю две гармошки

надрывно, как тогда, когда ты их любил.

И ясно лишь одно, что боль не понарошку,

и этот звук сейчас рождает лишь клубы.

Клубы ненужных чувств, и слов, и просто пыли.

И стало чуждо всё, что голос им кричит.

Откуда боль тогда? Из снов что не забыли,

из рваных облаков?.. Ответ – не нарочит.

Опять всё дважды два: добро и зло, и между

один лишь ты. Всегда приходится решать,

кому и как искать ответы и надежду,

поняв что нужный шаг не стоит ни гроша.

И всё-таки шагнув. Играй кричи гармошка.

Душа, прошу, молчи! Не надо лишних слов.

Игра добра и зла опять не понарошку,

и хочется опять чтоб проиграло зло.