Тридцать грамм надежды

Осенний день… Осенний тёплый день.

За сутки до дождя, за два дня до морозца.

Такие миражи толкают нас хотеть

и чувствовать себя повсюду инородцем.

Но впитывая свет, пронизанный добром

невнятной желтизны и синевы про между,

ты шепчешь: «Я здесь свой. Налейте черти ром!»

Мне хватит тридцать грамм, чтоб вам дарить надежду.

Так хочется поймать, поймать и сохранить

побольше мелочей обычно незаметных.

Последний раз в году нагреется гранит

на набережной. Волн вокруг всегда несметно.

Ведь я не о воде и даже не про свет.

Немножечко про звук, отчасти про флюиды.

Я слышу за спиной: «Я дам тебе совет»…

То видимо не мне. То скрип весов Фемиды.

Шиповника цветок последний на сто миль –

последний взмах крыла не бабочки, но лета,

возможно мне даёт сигнал, чтоб не томил

желания…  свои, став выйгрышным билетом.

Такие дни дают раз в год, а то и в два.

Их можно пропустить, как рифму, мысль и встречу.

И медленно летит то тут, то там листва.

Внимаю я всему. Сужу, но не перечу.

Мне больше не видать изысканность фигур 

до будущей весны. Сезон плащей и курток.

Я незаметный вам чудак и балагур

колдую, но не жду восторг: «Вот это круто».

Тебя не знаю я, но я тебя люблю.

Когда-нибудь (не здесь) мы встретимся. Ты веришь?

Заезжий музыкант для нас сыграет блюз.

Вновь падающий лист вращается, как дервиш.

На траверс ноября моя ложится тень.

Прищур мой вновь лукав, он добр хоть и грустен.

Никто и никому не запретит хотеть.

Послышатся шаги и сзади ветка хрустнет.