Ветер (Билеты на спектакль "Беседы с Сократом")

Это было на закате.

Август плыл, кончалось лето.

Я стоял у автомата,

продавала ты билеты.

И в глазах твоих прочёл я

то, что в зеркале б увидел:

как бродил бы я никчемный

и прохожих ненавидел.

Плыло небо над Арбатом,

а под ним Москва вертелась.

Побеседовать с Сократом

мне ужасно захотелось.

И внезапно я подумал,

и достал я сигареты,

чиркнул спичкой... Ветер дунул,

вырвав у тебя билеты.

И играя тем листочком,

траекторию отмерил,

две судьбы, две наших точки

он ему в тот вечер вверил.

- Это Ваши? Продаёте?

Если так, то покупаю.

Или вы кого-то ждете?

Как поймал их? ... Сам не знаю.

Плыло небо над Арбатом,

над Бульварным, над Садовым.

Двое плыли под закатом,

под обычным, не багровым.

Под Калининским проспектом,

за Эстонское посольство,

с ярким красочным букетом

и невольным беспокойством.

Может быть, простит Радзинский,

что ушли мы, не простились.

Герцена, Тверской, Никитский...

даже и не всполошились.

Нет им никакого дела,

что сбежали мы в антракте.

За бульвары солнце село.

Мы играем в этом акте.

Проплывают, как в тумане,

Пушкинский, осколок МХАТа.

И зайти куда-то манит

утром взятая зарплата.

Позади Макдональдс светит,

и карман уже не тянет,

и луна над всем на свете,

вероятно, скоро встанет.

Дядя Юра Долгорукий

нам вослед махнул рукою.

Может дядя близорукий

и не понял, что такое.

Он поймет, ещё не поздно.

Если что, то мы подскажем.

С любопытством смотрят звёзды

с неба и с Кремлёвских башен.

Задирается к нам ветер,

намекает на причастность

к нашей встрече в этот вечер,

раздувая наше счастье.

Мы ему спасибо скажем

перед самым входом в “Маркса”,

а за нашим экипажем

ночь сорвется, будто клякса.