Сто лет тому спустя

Я всЁ-Это-видел,.. видел,.. Лена…

Оттиск страшный времени, блеск глаз…

Дым густой поднялся до колена

сотни сотен лун пустились в пляс

в окнах – век назад навек потухших.

Век прошёл, другой пугает. Брось!..

То не дым, то рвутся в небо души:

льются вместе, чтоб взметнуться врозь.

Мечется меж крыш покатых память

и кричит, как альбатрос в ночи.

Боль и страхи не переупрямить

и бессмысленно её просить: «Молчи!»

Вдруг стихает… В том затишье резко

в ноздри креозот бьёт и мазут…

Снова шум. Кто лупит по железке?

Шпалы… Лена, вижу я… куда везут

мальчиков в мундирах не по росту…

Ах, зачем опять играют вальс…

А теперь я вижу двор. В нём мёрзнет простынь.

Лена, я опять пугаюсь…. Вас.

Ветер из под ног метёт ошмётки:

прошлых жизней наших конфетти.

Глухо лает пёс облезлый. Плёткой

ветер бьёт… Свеча. Дрожит фитиль.

Свет дрожит, мерцает, но не гаснет.

Лай, и крик, и стук из темноты

вдруг напомнят о поре прекрасной.

Лена, были вы тогда на ты.

Лена, я читаю Ваши строки,

образы длинною в целый век.

Память – наказание без срока?

Мысль банальна, но никто не опроверг.

Простыня дрожит как приведенье.

Кто здесь? Нам уже не вспомнить их.

Падал снег и вдруг застыл в своём паденьи.

Ну, а ветер, как и лай внезапно стих.

Луч пробился, высветив овалом

прошлого счастливого кусок.

Ржанье, звон, стук каблучков… (всего навалом)

затихают вознесясь наискосок.

Словно поворотный круг на сцене

утащил, не пощадив, во тьму кулис

всё, что называем мы бесценным.

Кто кричит «не злись», кто – «помолись».

Вдоль верёвок бельевых канатоходцами

по колодцам городских дворов

наши чувства и надежды хорохорятся…

Кто-то тихо плачет: «Будь здоров».

Плеск в ночи, парадное, аптека

Метроном. Снег повалил сильней.

В сапоге опять свернулась стелька.

Дальше будет больше и больней.

Вы провизор? Был. Теперь прозектор.

Вальс… Простите, марш. Отставить смех.

По лучу бесстрастного прожектора

всё летит за снегопадом вверх.

Мне приснилась кукла в синем платье

и её хозяйка под зонтом.

Лена, Лена, почему Вы плачете?

Память, память спрячь всех нас в затон.

Это ведь не правда, а спектакль?

Злая сказка? Зимний маскарад?

Режет лёд конька беспечный скальпель.

Фонари вокруг катка, как на парад.

Лена, верю: это было страшно.

Даже в снах сто лет тому спустя.

Красной краской снег опять окрашен

и снежинки, падая, свистят.

Лена я не знаю, чем потрафить,

надо ли за боль благодарить?

Снег густой-густой. Мелькает шарфик.

Альбатросом век уже парит.