Через час?

Светает. Запорошены пути. 

Уснувший поезд выглядит салатовым.

Никто не просит удержать и отпустить.

Никто не ждёт. Сомнением Пилатовым

проходит стрелочник, но дремлет машинист

и пассажир (один на целый поезд).

Кто шепчет: «Все пути предрешены».

Кто: «Все пути всегда сольются в пояс

вокруг Земли»… Кто: «Те пути петля.

Нет не на шее. Мёбиуса лента».

На окнах оседают словно тля

тлю ту гоняющие капли репеллента.

История начнётся через час.

Не говори, что этот час – мгновение.

Не добавляй, что мы – мгновенья часть

и всё что видим мы и слышим – козни гения.

Не козни, но сквозняк, хоть поезд спит.

Весь мир устроен так: повсюду щели.

Мерещится, что в сумраке сопит

неведомый нам некто… Дух прощения.

Или прощания, что близко… Тля от тли

неотличима, как снежинки друг от друга.

Труд драматурга до смешного кропотлив.

А ропот? Так сквозняк же. Шум – не ругань.

Светает. Всё неясное – ясней.

Теплеет и вагоны зеленеют.

Смешно подумать даже… о весне.

Желанья давят всё сильнее и сильнее.

А на вопрос ответить: «Через час».

А если нет? «Простите, чуть попозже».

Хоть через век… Век всё равно «сейчас».

Она ждёт реплики: «Когда же, милый Боже?»