Прикосновение к плечу

Я устал строить город, но усталость дана,
чтобы вырастить горы и спуститься до дна, 
и на всём протяженьи видеть смысл и резон,
и в событьях сражений приближать горизонт.

 

Приближать, опасаясь, но не черной дыры,
а того, что, спасая, находились дары.
Что порой против правил, страхов, снов и примет
чувства, листьев оравой, превращались в предмет.

 

И предмет превращался то в слова, то в глаза.
И мой город вращался. Слыша в нём голоса,
я мужал в том вращенье, запасая момент.
Я твердел в миг прощенья,.. но крошился цемент.

 

Потому что мой город вырастал из себя.
Небо – цвета кагора, перед ним – кисея.
И пока он крошится под дыханьем шагов,
мне осталось решиться без участья богов

 

побороть демон страха, город сделать иным.
Кисея как рубаха, как халатик…  «Сними!»
Нету в просьбе геройства: если только печаль
таинств мироустройства…  «Боги!..» Близость плеча

 

в центре той центрифуги говорит об одном,
что совсем не с испуга я спустился на дно.
Город я наряжаю в чар твоих наготу.
Я ни с кем не сражаюсь. Я зачем-то расту.