Дождь над Дамме

Дождь не смоет этот пепел, 
                                        потому что пепел въелся.
Въелся в кожу, въелся в сердце, 
                                    в душу въелся, как в глаза. 
Уленшпигель бродит полем, мёрзлым полем…
                                                         Через рельсы
перекатывает ветер с поля в поле голоса.

 

Вечно юный Уленшпигель… Он готов… 
                                                   Ему не страшно…
Будет Фландрия свободной… Он 
                                            свободы вечный дух…
А пока в забытом Дамме 
                               плачем  флейты день окрашен.
Катятся с холмов колёса в губы впавшие старух.

 

Уленшпигелю не страшно потому что он
                                                          бессмертный,
но бессмертному больнее в двести раз, чем 
                                                           нам с тобой.

Снова стелется над Дамме облаков дым сигаретный
над пугающей как память закопчёную трубой.

​

Нелле… Пепел бьется в сердце, 
                                Нелле, видишь солнце? Нелле,
ты свари нам снова зелье. Посох твёрд и пояс туг.
Путь откроется, безбрежный. Мы прозрели?
                                                              Поумнели?
Падают в каналы звёзды. 
                                     Звук паденья. Сердца стук.