Повод

Поезда уезжают на север.

Пароходы стремятся на юг.

Подымаются к небу посевы

в ожидании ветров и вьюг.

Серебром наполняется купол.

Чернота легче тягостных дум.

…Он бутылку ликёра откупорил

и писать начал, словно в бреду,

про далёкие страны и женщин,

про туманами скованный путь,

потому что иной не обещан.

Он мечту не боится спугнуть.

И не бред, и не боль, и не тайна,

и не сердца разбитого стук

подгоняют его непрестанно

на мундир сменить чёрный сюртук.

Не побег от любви и от быта,

не стремление к славе, не страх…

может просто тревоги избыток

что сгорает в нездешних кострах?

Так ведётся на этой дороге,

беспристрастной и вечно прямой,

несмотря на мосты и отроги.

Вновь отставлен ликёр на трюмо.

Он играет с судьбой не в орлянку.

Он от мыслей своих не бежит.

С парохода доносятся склянки.

Паровоз, разгоняясь, дрожит.

И не надо догадок, и лести,

и восторгов, подброшенных вслед.

Всё равно в его шкуру не влезете.

Жизнь не повод для праздных бесед.

Всё проходит: и слава, и горечь.

Меж бровями морщинки свежи.

И возникшие звуки не скроет

хвост тумана у вечной межи.