Катарсис

Едет конница,
                мчится конница,
и бездоннится 
                  тьмой бессонница,
и не верится,
               и огромится,
но теперится
                 и стучит.

Тьма сожрала огни.
                          В жаровницах
тьма сочится
                и не бидонится.
Тьма смятением
                     переполнится
очень медленно,
                    как в Тай-Чи.

​

Так же медленно
                      в танце вычурном
травы вырастут
                    там, где вычернен
лавой снег,
              и наглядно вычерчен,
будто выскреблен –
                         Рубикон.
Очень хочется
                   просто вычеркнуть
все пророчества,
                     следом вычерпать
тьму из воздуха
                     в небе взрывчатом.
И?.. Поставлена
                     тьма на кон.
Травы вьются,
                  глаза горгонятся.
Крупы трутся
                  и не попонятся.
Черно-белое море 
                         тронется.
Треснет лава,
                  как хрупкий лёд.
Едет конница,
                мчится конница.
Не запомнится -
                   так…  заполнится.
Даже вороны
                 не схоронятся
там, где молнии
                     бьют вразлет.

 

А тем временем
                    люди спешатся.
Будет воронам
                   кем потешиться:
двум танцующим 
                     (в белом) “грешникам”
предначертано
                    дать ответ.
Вырвут каждому
                      в танце бешеном
сердце… Вспыхнут
                          в руках старейшины
оба… Небо
              покроют трещины…

 

Только с громом…
                      вернётся свет.