В который раз

Пока не выпала роса,

он станет говорить с туманом

стекающим с далёких гор,

в который раз к его крыльцу.

Туман не знает адреса.

Туман не слушает шаманов.

Туман не чувствует укор,

мелькнувший по его лицу.

Казалось, вышел покурить,

но вспомнил, что курить он бросил

тому, примерно, двадцать лет.

Немало,.. но совсем не срок.

Ему нет повода корить

себя,.. да  и никто не просит.

А под туманом мхов вельвет

давно обил его порог.

Течет тропинка, как ручей.

Теряется в зелёных ёлках.

А выше бледной синевой

едва заметна цепь вершин.

С зажженной спичкою, ничей

стоит он, словно на иголках,

слегка мотая головой, 

недоуменьем тормошим. 

Его пленяет тишина.

(Не разговор и не молчанье).

Туман почти растаял сам.

Ему слегка чего-то жаль.

Печаль опять обожжена

согревшими крыльцо лучами.

Всё происходит по часам.

Природа подняла вуаль.

Мир стал похожим на себя.

Он… испугался чётких линий.

Он, недовольный, снова ждёт

неясности и белизны.

Восходит солнце, серебря

взамен росы упавший иней.

И очень скоро первый лёд

начнёт собой лучи дразнить.

Но даже льду придёт черёд.

Лёд - не тревога. Лёд растает.

Она ль сейчас себе лежит,

как верный пёс, у босых ног?

Он строчки новые берёт.

Он строфы мысленно листает.

Он мёрзнет и уже дрожит,

хотя давно уйти бы мог.

И вдруг он слышит соловья

последнего пред холодами

и обращает мысли к той, 

что сладко спит и ждёт тепла.

И словно зову её вняв,

он в дом к своей уходит даме,

пленившись истиной простой:

“Люби,.. 

        пока печаль светла”.

Туман уходит по реке,

спокойной в это время года.

Туман уходит насовсем:

опять иной в который раз.

Ни шороха при ветерке,

пока тасуется колода.

Пейзаж встаёт, доступный всем.

И кем-то пишется романс.