Кода. (На уход Беллы Ахмадулиной)

С уходом каждого Поэта

на мир спускается «потом»

в едва заметном пируэте,

в поток, добавив обертон.

Но охру листьев на сугробах

проткнёт зелёная трава,

и звук наичистейшей пробы

падёт с небес на острова

гудком вдоль вод не судоходных,

покрытых памяти слюдой,

и не окончится всё кодой

да смытым ворохом следов.

И споря с бесконечной Летой,

хранящей отзвуки имён,

с уходом каждого Поэта

связь обрывается времен.

Потом рождаются иные,

потом случаются цари,

от пустоты и до поныне 

строки строкой не повторить.

Не перемирия, не войны

сейчас прессуются в графит,

а чьё-то тихое «довольно»

и чей-то новый алфавит.

С уходом каждого Поэта

мы смотрим пристальней назад,

туда, где велика победа,

честна печаль, пресна слеза.

«Сегодня» - делается прошлым,

и плохо или хорошо

в потоке пройденных дорожек

знак коды на нуле скрещён.

Мы любим знаки. Мы рабы их,

нам ухватиться бы за шлейф.

Мы без поэтов, словно рыбы, и,

хмурясь мы ложимся в дрейф.

Но Лета не стоит на месте.

Печальных рыб - поток снесёт.

Потом… Мудрец наденет перстень…

Но, может быть, пройдёт не всё?

Не всё… Найдёт коса на камень

Сомнений вырастут леса.

Тупая пропасть ожиданья

однажды побудит писать.

И новый бард в своей пещере,

печально глядя на восток,

своим тревогам тихо щерясь,

с земли поднимет молоток. 

                  * * *

И в череде подъёмов и агоний

терзая, удивляя и маня

с наскального рисунка спрыгнут кони

и их табун разбудит светоч дня.