Куда уходят мавры…

Я иду по городу.

                     Я иду, а он растёт. 

Незаметно для шага, 

                            заметнее для седины.

Я иду. 

     Как будто - город ждёт. 

               Мосты опущены. Курки взведены.

Расстёгиваю ворот рубахи. Курю. Скорее бросаю, 

а впрочем... 

Бросил давно.

Зияющий прочерк, 

                  которым себя корю... 

                                            белеет.

Скоро будет салют.

                  Без объявленья...

                                Пожалуй, куплю билет,

                                          на все четыре стороны.

Света.

Салют предвестник.

Не сетуй.

Его кто-то ждёт.

Грядёт.

Сперва - полночь. Она повторяется, и доли секунды кажется, что время встало,

несмотря на прошедший салют. 

СтрЕлки встают, как и стрелкИ.

              Выбор простёрт...

Но город растёт. Как тираж издания. 

                           Я хотел бы быть с ним заодно.

Здания соединяют небо и дно.

Теченье бетона заметней стечения дней.

А мавры уходят... 

И вправду вершатся дела. 

Из ржавых двутавров возникнет сверканье 

                               (в сверканье... Б-г с ней...)

огня, за которым рассвет, а совсем не зола.

А город растёт. Я иду по нему и смотрю.

Смотрю на стремление вверх и на стройность основ.

И ворот расстёгнут и смят мой походный сюртук.

И шея болит. Я иду. А город не нов.

А город неонов, но в этом не кроется трюк.

Не он сейчас строится. Снова иду. Снова я.

А впрочем, рубаху я завтра, как город, 

                                               как будто, сменю.

И в новый войду, восхищаясь золой января.

    Открою... Здесь прочерк... Сознание.

    Городу - тоже нужны удобрения.

    Сгорают мгновения.

    И только свет - постоянен.

Нет любви окаянной.

Б-г с ней.

Город растёт из огней.

Кажется (только кажется), что вниз.

Это бриз.

Это расстёгнутый ворот.

Это птицы на юг.

Стою.