«Сценарии балетов» I. Белый квадрат Два стихотворения в прозе

1.    Поднимается занавес и с первых «нот» зритель видит, что на сцене происходит сражение.  Ясно, что оно происходит уже давно. Зрители «вклинились»  в самый разгар сражения. Танцоры одеты в костюмы трёх эпох:  одна группа в шлемах с конскими хвостами, обнажённая  до пояса. Другая - носит гусарские шапки с киверами и майки с эполетами. Третья - одета в костюмы цвета хаки и в каски….  В каждой группе три-четыре пары танцоров.  Сразу бросается в глаза, что костюмы пар - разных оттенков. Персонажи сражаются. То танцоры большими прыжками движутся навстречу друг к другу и разбегаются, то кружатся, сцепившись руками, то бешено вращаются на месте и снова бросаются навстречу друг к другу.  Сперва группы пляшут, чётко соблюдая границы изначально выделенного им на сцене места, но постепенно ареалы танцев расплываются и, наконец, становится очень трудно различать «временные» группы. На сцене идёт одна битва, напоминающая месиво.  Битва достигает своего апогея. Участники начинают «убивать» друг друга. Танцоры падают один за другим на подмостки. Часть… уносят «оставшиеся в живых».  Часть… остаётся лежать распростёртыми. Хорошо заметно, что все «умирают» по-разному. Первые – умирая падают, как от удара стрелы, вторые, - как от выстрела, третьи разлетаются, словно от взрыва. Битву сопровождают картины, спроецированные на заднике сцены. Горящие юрты, подожжённые летящими стрелами. Горящие деревни и церкви. Разрушенные черные остовы мегаполисов. Когда на сцене остаются только хаотически разбросанные лежащие «погибшие» герои, небо  (до того чёрное, даже не небо, а фон для картин пожаров) окрашивается в розовые тона и по нему медленно двигаются серые, отороченные жёлтым ореолом облака. Всё как бы припорошено серой дымкой.

2.    На заднике сцены продолжает проецироваться небо с облаками, которые несутся, меняя цвет. Небо так же  меняет цвет. За короткое время несколько раз сменяются день и ночь, а оттенки неба меняются: от зловеще-красного до нежно-голубого. По сцене разбросанно ставшее ненужным оружие: копья, шпаги, ружья…. С самого начала на сцене видны женщины: в полупрозрачных лёгких нарядах,  в бальных платьях и в рабочих костюмах. Они стоят на коленях в трёх углах сцены. Они скорбят над убитыми…  Видно, что «погибшие» лежат в разорванных костюмах, перепачканных кровью. Костюмы женщин, так же, как и костюмы солдат, разных оттенков. Чётко заметны пары, но они перемешаны. В скорби они не замечают,  что они враги. Постепенно, склоняясь заламывая руки и раскачиваясь над распростёртыми телами, они ложатся на сцену и теперь сами лежат, как убитые, а те, о ком они скорбели, поднимаются, как бы очнувшись от летаргического сна, и…  скорбят о них…  Некто (их много-много в черно-белых одеждах)… переодевают «оживших убитых» в новую чистую одежду. Те танцуют с женщинами, (руки которых безвольно свисают). Осознав, что женщины мертвы, они  уносят их на копьях, саблях и ружьях, лежащих на сцене с самого начала. Едва скрывшись, они моментально возвращаются и бросаются друг на друга, но сплетаются в танце, заламывая к небу руки, не в силах воевать….   Декорации (проек¬ции) сменяются снова на сгоревшие дома. Но именно сгоревшие (пламени нет). Небо белёсое, и на фоне его чернеют остовы строений, как деревенских, так и многоэтажных громадин; разрушенных с зияющими глазницами пустых окон. Постепенно все танцоры начинают соби-раться в центре сцены и перемешиваться…  Все пары спутаны по временами и цветам, но постепенно «воины» образуют «круги» на сцене (по шесть человек в каждом), и, сидя в шпагатах или просто наклоняясь, имитируют вращение шестерёнок, а внутри этих «клумб» или «курганов»  просачиваясь под их сцепленными руками, возникают  «ожившие» женщины (или «привидения», потому как теперь все женщины в одинаковых белых платьях). Женщины не понимают, где круги именно их мужчин и потому или изламываются на месте или мечутся. В конце концов, так и не выбрав, они замирают, как цветки, выросшие на клумбах или могильных холмах. Эти «холмы» образованы шестёрками мужчин, опустивших головы, стоящих на коленях вытянувши вверх руки;  или как воткнутые штыки, копья, мечи, или как сорняки. Из этого леса рук извиваются женщины, теперь уже не только в белых платьях, но и с красными шарфами, повязанными вокруг лба (удивительно, как они это сделали незаметно для зрителя). Наконец, они замирают в драматически изогнутых позах с отчаянно вытянутыми руками и развивающимися на ветру белыми лентами или шарфами …. Сцена погружается в полный сумрак. Ничего не видно.

3.    Из темноты выхвачен задник сцены, едва проглядываемый в темно-синем свете прожекторов. Мужчины в белом выносят «рулоны», сверкающие «как бы в лунном» свете, и начинают их разматывать (поставив верти¬кально). Внутри рулонов оказываются женщины. «Размотка» происходит так, как разметка перед парадом, когда выходят «линейные» со штыками и флажками. Женщины -«линейные» занимают всю ширину сцены. Они стоят «по стойке смирно», продолжая держать размотанные ленты. Получается подобие белой стены. Над стеной (сзади) как птицы подпрыгивают мужчины в белом, взлетая с распростёртыми руками и исчезая за «стеной». Потом они занимают места женщин, перехватывая ленту-стену, а женщины начинают спереди прыгать как те же птицы. Сзади ленты появляются мужчины, одетые в грим деревьев (корич-невые костюмы и головные уборы, изображающие кроны). Теперь они сжимают в руках (ветвях) участки стены. Мужчины и женщины в белом образуют пары. Эти пары строят на сцене узоры, превращаясь в лабиринт, изображая то ли радиальные лучи, то ли концентрические круги. Неожиданно в центре появляются  двое, а потом  трое в красном и, соединив ноги, прогибаются назад, изображая распус¬тившийся цветок. Потом их всех сметают танцоры в  зелёном, синем и оранжевом. Они сидят на сцене, нагибаясь вперёд-назад, как травы… (вода и пшеница). А через них пробегают несколько солистов в белом, и потом их всех прорезают три потока в красном. То ли лучи солнца, изоб-ражающие восход, то ли потоки крови. Все снова погружается в черноту.

4.    Вспыхивает очень яркий свет. На сцену (сзади) выходят шесть «лидеров»  трех  пар «армий». За каждым по два знаменосца. Женщины (те, что тосковали) бросаются к ним, но их сметают выходящие маршем «легионы»... Знаменосцы машут, лидеры прыгают, легионы маршируют. Женщины пытаются их остановить, но их оттесняют к краям сцены. (Уносят на руках, бережно приподняв горизонтально над головами, кланяются, отдают честь, и снова идут к лидерам). Темп марша нарастает, и вдруг всех их сметают «молодые» люди в трико (мужчины и женщины, совершенно одина-ковые): в белом с непонятными эмблемами.  Легионы отступают, но так, как будто маршируют. Их место (вместо 6-ти разных) занимает один «квадрат» без лидеров. Все практически одного роста и словно на одно лицо. Участники маршируя вправо и влево,  разворачиваются сперва синхронно, потом хаотично, потом снова синхронно. И вдруг через них, как трещины, пролетают несколько легионеров всех 6-ти «армий» в порванных окровавленных костюмах. Квадрат «трескается» и все застывают в разных позах.